Рейтинг: G
Жанры: Повседневность, POV, Hurt/comfort, AU, Учебные заведения, Попаданцы
Предупреждения: OOC, Мэри Сью (Марти Стью), ОЖП
Странно помнить прошлую жизнь и не помнить имени, странно снова оказаться маленькой девочкой, будучи уверенной, что давно уже взрослая. Странно видеть людей, считавшихся литературными героями. В общем, всё странно... но ведь как интересно!..
Решила написать о временах, когда в Хогвартсе учился Тёмный Лорд Волдеморт. Хотя, как вы догадались по названию, не он здесь главный персонаж.
Директором Хогвартса назначаю Диппета, не обращая внимания на новые веяния. Сомневаюсь я, что кто-то назначит директором школы исключённого из неё ученика (это я про Скамандера, если кто не понял).
Долго сомневалась, выкладывать или нет этот текст. Всё же решилась, но считаю своим долгом предупредить читателей, что более-менее написаны только три главы, остальной сюжет представляется мне смутно, а между героями и приравненными к ним лицами тоже ещё не распределены роли, так что не стоит ожидать быстрого написания и частого обновления. Тем, кого мои слова не отпугнули, добро пожаловать и приятного чтения
Если хотите опубликовать на других ресурсах, обращайтесь.
1.
26.07.35
Интересно, что пишут люди на самой первой странице дневника? Неужели «здравствуй, дорогой дневник»? Эту глупую фразу, давно набившую оскомину. Пожалуй, я всё же начну не так…
Меня зовут Кэти, мне десять лет и я блондинка. Ну вот, кому я вру?.. Месяц назад мне исполнилось сорок три и блондинкой я могла бы стать, вылив себе на голову литры пергидроля (уж не знаю, чем пользуются те дамы, что желают покорить мужчин золотыми локонами). И снова вру…
Честно говоря, насчёт возраста я не уверена. Смутно вспоминается именно это число, но уверенности в том, что это было недавно, совсем нет. Насчёт же имени всё совсем плохо — как ни старалась, вспомнить его не смогла. Зато помню разные исторические даты, курс рубля к доллару в две тысячи восьмом году, и множество разрозненных фактов, которые никогда мне, возможно, не пригодятся. Также помню сюжеты множества книг, в том числе «Войну и мир» Толстого и глупые книжки госпожи Роулинг, от скуки прочитанные мной в Интернете, волшебный мир которых оказался настоящим…
Думаю, что вы опять ничего не поняли. Всё же, превращение в блондинку явно сказалось на моих умственных способностях, да простят меня обладательницы льняных шевелюр, я не хочу их обидеть.
Так вот, начну снова.
Первая связная мысль в моей голове появилась, когда я обнаружила, что стою на оживлённой улице какого-то явно европейского города. Смутно знакомый мужчина держал меня за руку — совсем мелкую против его лапищи — и извинялся за что-то. За что, я поняла, когда он, отпустив меня, быстро исчез в толпе. Эй, он что, меня бросил?! Что он там говорил?
«Катенька, барышня, простите своего дурного Ефимку. Но я всё сделал, как велел Илья Архипыч. Тут вас надо оставить, ваши непременно вас обнаружат. Мне-то уже сложно с вами, но доставил, как и обещал родителям вашим, в целости и сохранности. Вот только долго добирались, ну так вы уж простите…
Я тут вам кошелёчек малый на гайтан повесил, вы не снимайте, а то, не ровен час, потеряете. Там документы ваши, письмо, ключ банковский. Это Илья Архипыч так говорил, а он был человек разумный, запасливый, жаль только, большевикам поверил…»
Причем тут большевики, которых уже давно не существует, и кто такой этот Илья Архипович, доверивший флешку со всеми паролями ребёнку, я понятия не имею, но это явно по его просьбе меня бросили посреди большого города. Не знаю, кто должен меня найти и от этого становится страшно, хотя на данный момент люди будто меня не замечают, обходя стороной. Никто не удивляется, не интересуется не потерялась ли я… Ничего… я для них не существую… Так, стоп!.. А почему они так странно одеты?..
Мыслей в голове становится больше, и я «вспоминаю» жизнь, которой у меня точно не было, в этом я уверена на все сто, слишком уж она короткая, а я точно знаю, что я взрослая женщина, хотя мозг пытается убедить меня в обратном, оперируя визуальным наблюдением… Боже, не дай мне сойти с ума!..
— Детка, ты потерялась? — неожиданно обращается ко мне с вопросом женщина, минуту назад появившаяся из дверей захудалого бара, взгляд на вывеску которого наводит меня на какую-то мысль, тут же ускользающую от меня.
Потерялась ли я? Скорее нет, чем да, ведь если быть совсем точной, потерялся мой провожатый.
— Меня бросили! — реву я, пытаясь справиться с непрошеными слезами и полностью проигрывая им битву. Видимо, нервишки всё же шалят, не каждый день оказываешься в такой ситуации.
— Бросили? Как бросили? — ахает женщина и начинает оглядываться по сторонам в тщетной попытке найти моих родителей.
— Ефимка сказал, меня найдут, — всхлипываю я в последний раз и вдруг осознаю, что женщина говорит со мной на английском. Значит, я не сошла с ума, я просто попала. В том самом, не переносном смысле.
Это объясняет и странности с ощущением возраста, и проблемы с памятью, и одежду окружающих. Вместе с осознанием приходит смирение. Попала, значит, буду разбираться. Итак, меня зовут Екатерина, вот от этого и будем отталкиваться…
***
Женщина, обратившая на меня внимание, оказалась особой деятельной. Внимательно присмотревшись ко мне, она, выпустив из собственнического захвата мою руку, поинтересовалась, вижу ли я вывеску паба, расположенного рядом.
Конечно, вижу, что такого-то? Старая деревянная вывеска, вся выщербленная по краю, с нарисованным на ней треснутым котлом. Именно это, как мне кажется, пытался изобразить художник, хотя копоть, почти похоронившая под собой «произведение искусства», поспособствовала тому, чтобы человек, пытающийся разглядеть сюжет, как можно дольше оставался о нём в неведении.
— Котёл, мадам, на вывеске нарисован котёл, — сообщаю я женщине и в голове возникает имя — Гарри Поттер.
Ощущение, будто обухом по голове — паб «Дырявый котёл», а я попала в волшебный мир госпожи Роулинг. Ноги подкашиваются и я падаю, больно ударяясь коленями.
***
Декорации сумасшествия, творящегося вокруг меня, за время моего отсутствия в сознании сменились. Очнувшись, обнаружила, что лежу на чём-то мягком, а вокруг настоящее средневековье, во всяком случае, именно так его любят изображать в исторических фильмах.
Грязный потолок, теряющийся во мраке, поддерживают массивные балки, с которых свисают простейшие канделябры, сделанные из обода, с мерцающими на них огоньками свечей, новых и почти догоревших, закреплённых в потёках воска, скопившегося там, кажется, в течении не одного столетия.
Тёмное помещение с массивными столами. За ними на таких же основательных лавках сидят мужчины в сюртуках и непонятных хламидах, которые вынужденно определяю как мантии. Капюшоны на головах многих из них наводят на мысли о кающихся грешниках, вот только чётки им заменяют волшебные палочки. Женщин немного и они все, как одна, в длиннополых платьях. Почему-то дамы, собравшиеся здесь, кажутся мне старыми и сморщенными под своими ведьмовскими шляпами, и я старательно ищу у них бородавки на носу, полагающиеся каждой уважающей себя ведьме…
— Выпей, — говорит мне одна из них, протягивая небольшой пузырёк, и я узнаю в ней женщину, проявившую во мне участие. — Это успокоительное, не бойся.
Успокоиться мне явно не помешает. Стараясь не думать, что слишком доверяю незнакомым людям, я не без опаски проглатываю зелье, сделанное непонятно из чего. Я даже знать не хочу, что там намешано, но придётся, судя по всему. Если я правильно помню, вход в волшебный мир видят только маги и сквибы, значит, я одна из них, и если окажусь ведьмой, то скоро отправлюсь в Хогвартс. Во всяком случае, тело, которое я заняла, вполне подходящего для этого возраста.
Интересно, какой сейчас год? Судя по одежде на улицах Лондона, начало двадцатого века. Теперь бы разобраться, чем мне это грозит…
***
— Мы идём в Министерство, — решает женщина и я вспоминаю слова Ефимки. Что-то о банке и документах…
Не знаю, сколько там денег, но надеюсь, достаточно, чтобы меня любили. Понятия не имею, почему доверяю именно этой ведьме… возможно, сказывается то, что она не прошла мимо одинокого ребёнка.
— Не надо в Министерство. Не отдавайте! Они отправят меня в приют!.. — умоляюще воздев руки, я взываю к материнскому инстинкту, заложенному почти в каждой женщине. Надеюсь, что в этой он тоже имеется и для того, чтобы его подстегнуть, я тянусь к ней и шепчу на ухо: — Мне надо в Грингготс, мне ключ оставили, сказали, пригодится тем, кто меня примет.
— Почему же сразу в приют? — удивилась благодетельница, не обращая внимания на мой шёпот о банке и деньгах. — Мы найдём твоих родных.
Судя по всему, такая невнимательность к моим деньгам — это хорошо, но я подумаю об этом позже, а сейчас мне надо убедить её оставить меня. Понятия не имею, откуда взялась моя уверенность, но я знаю, что ни Ефимки, ни родителей Катеньки я больше никогда не увижу, поэтому желание не оказаться в приюте является для меня основным.
— Я сирота, и тот, кто меня здесь бросил, мне не родственник. Пожалуйста, не отдавайте меня в приют, я там не выживу, — надеюсь, Катенька, как минимум, мила — красивые маленькие девочки, в глазах которых блестят слёзы, похожи на ангелочков.
Мой умоляющий взгляд, кажется, подействовал на женщину, она уже не выглядит уверенной в своём решении. Я судорожно ищу кошелёк, висящий на моей шее, и вцепляюсь в шнурок, спеша распустить завязки. Естественно, там нет никакой флешки, время не то. Судя по всему, это кошелек с расширенным пространством, и в нём, если верить Ефимке, мои, то есть Катенькины, документы и ключ. Ещё имеется письмо, которое адресовано, думаю, не мне — оно именно для такой ситуации как сейчас.
Достав из маленького мешочка большой плотный конверт, я уже ничему не удивляюсь, даже надписи «Для нашедшего». Вручаю его женщине и с замиранием сердца жду её решения. Надеюсь, на нём наведены чары, которые заставят получившего позаботиться обо мне…
***
Тот же день, несколькими часами позже…
В банк мы сходили, впрочем, как и в Министерство. Женщина, подобравшая меня на улице, оказалась… Поппи Помфри! Да, да, той самой мадам Помфри, лечившей в Хогвартсе охламонов. Только на данный момент ей тридцать пять и она только неделю назад попросила место колдомедика в школе…
В письме, попавшем в её руки, как я и полагала, имелась просьба позаботиться обо мне. Высказанная отцом Катеньки, тем самым Ильёй Архиповичем, она была щедро приправлена галлеонами лично моему опекуну. Сумма, выделенная на моё содержание, тоже выглядела совсем неплохо, во всяком случае, именно так я поняла из высказываний Поппи. Деньги ей должны были выделяться ежемесячно либо до моего двадцатилетия, либо до замужества, если оно произойдёт раньше. Кстати, на этот случай также имелось небольшое приданое.
Думается мне, все эти сведения, подтверждённые в банке «Гринготтс», сильно повлияли на мадам Помфри, хотя я не сомневаюсь, что она взяла бы меня и с меньшим содержанием, а вот совсем без оного… Чужого ребёнка, не родственника даже отдалённо?.. Хочется верить, что у неё доброе сердце, но всё же хорошо, что мне не пришлось это проверять.
В Министерство мы отправились тот час же по выходу из банка — гоблинам было нужно официальное подтверждение о принятии опекунства, хотя они не стали скрывать, что сейф у меня есть.
На удивление, министерская процедура оказалась довольно простой. Заполняешь бумаги, подтверждаешь их магией и вуаля — мадам Поппи Урсула Помфри является опекуншей Лариной Екатерины Ильиничны, теперь записанной как Катрин Ларин. А что, неплохо звучит.
Когда мы вернулись к гоблинам, честно говоря, я держалась из последних сил. Всё же событий оказалось слишком много, а организм мне достался детский и, как говорит Поппи, несколько истощённый. Но мадам Помфри, разрешившая звать себя тётушкой, оказалась женщиной целеустремлённой и настойчивой, вознамерившейся выяснить сразу все вопросы, связанные с принятым ею решением. А моим здоровьем она пообещала заняться уже с завтрашнего дня.
От гоблинских аттракционов мы всё же отказались. Тётушка решила, что тележка будет для меня сейчас явным перебором, так что сейф, оставленный мне «отцом», я увижу несколько позже, а сейчас, получив наше ежемесячное содержание и плюс некоторую дополнительную сумму на приобретение необходимых вещей, мы наконец-то покинули и банк, и Диагон-Аллею. Меня уже тошнит от каминов!
***
Домик, в котором проживала мадам Помфри, оказался маленьким и безликим. Как я выяснила, тётушка Поппи… всё время тянет смеяться, когда называю её тётушкой… но я отвлеклась… Так вот, тётушка в этом доме поселилась недавно и, как она надеется, временно. Ожидалось, что на её прошение о работе директор Хогвартса ответит положительно, и она переберётся в замок, отказавшись от аренды жилья. Своего же по какой-то причине у неё не имелось.
Правда, теперь я опасаюсь, что из-за моего появления ей откажут, а жаль, мне было бы интересно пожить в Хогвартсе, пока не являясь его ученицей. Неужели наличие семьи у персонала является препятствием? Может, не всё так плохо, ведь я совершенно не знаю здешних реалий — книги Роулинг, естественно, не давали полной картины.
— Вот твоя комната, — сообщила мне Поппи, открывая одну из дверей. — Сегодня что-нибудь придумаем с нужными тебе вещами, а завтра сходим по магазинам и купим всё необходимое. Я очень устала, думаю, что и ты тоже. Можешь умыться и немного отдохнуть, потом будем ужинать.
Умываться предлагалось из кувшина, стоящего на прикроватном столике. Тётушка налила в него воды, воспользовавшись палочкой, а я постаралась запомнить движение, хотя убеждена, что при длительном использовании заклинания уже не требуют обязательных действий, иначе дуэли и сражения волшебников больше походили бы на медленные танцы, чем на бой.
Тётушка вышла, оставив меня одну, и я поспешила заглянуть под кровать, подозревая, что кувшин говорит о многом. Пусто?.. Интересно, а что скрывает дверца столика, на котором расположился «умывальник»? Ха, так и есть!.. Горшок. Или, если стесняешься простых названий, ночная ваза. С нежно-розовыми цветочками на белоснежных боках. Это сюда мне полагается делать все свои дела? В Хогвартс, хочу в Хогвартс!..
2.
27.07.35
Утро началось ужасно рано — в семь часов тётушка разбудила меня и ушла из комнаты, только убедившись, что я встала. Для меня, убеждённой «совы», время было ещё ночное. Но делать нечего, пришлось вставать, я ещё долго не смогу сама распоряжаться своей жизнью, всё же детское тело накладывает множество ограничений и теперь мне важно научиться им подчиняться. Эх, знать бы, моя ли это привычка, или девочка любила поваляться с утра в постели?
В очередной раз полюбовалась на себя в зеркало — всё же Катенька оказалась красавицей с густыми белокурыми волосами, голубыми глазами, маленьким носиком и приятной улыбкой. Именно так обычно описывают Мэри-Сью, теперь вот и я такая же. А что, красота имеется, деньги тоже, попаданство факт доказанный — чем не она. Осталось только научиться метать громы и молнии, а также поражать окружающих мужчин своей неземной красотой. Причём я уверена, что когда подрасту, мужики действительно пойдут косяком, надо бы научиться заковыристым проклятьям и сглазам, во избежание, так сказать.
Приведя себя в порядок и надев платье, которое было на мне вчера, я убедилась, что оно подверглось чистке — исчезло жирное пятнышко на подоле, а воротничок сверкал белизной.
Выйдя в гостиную, где уже был накрыт к завтраку стол, я подверглась внимательному осмотру. Удовлетворившись им, Поппи кивнула, разрешая сесть за стол, что я и поспешила сделать. На завтрак мне полагалась овсянка, чай и свежеиспечённая булочка, которую я основательно намазала маслом и джемом. Люблю каши, так что это отличный завтрак, несмотря на странный взгляд тётушки. Надеюсь, остальные блюда английской кухни тоже придутся мне по вкусу, ибо своего, привычного питания мне не видать ещё долго. Хотя… Ведь я могу попробовать что-то сварить. Это не будет выглядеть подозрительно — девочка десяти лет уже должна уметь готовить.
***
Очень странно, знаете ли, ощущать себя ребёнком. Уже позабыв, каково это, снова вернуться в детство. Мне ещё повезло, что попала в десятилетнюю, боюсь, окажись я младенцем, запросто бы сошла с ума. Вещи, окружающие меня, снова стали больше, потолки существенно выше, и я чувствую себя Алисой. Кажется, вот сейчас в приоткрытых дверях прошмыгнёт Кролик, опаздывающий к своей Королеве…
***
— Ты поела? — своим вопросом тётушка отвлекла меня от моих странных мыслей, сбив настрой. Я поспешила дожевать булочку и, запив её последним глотком чая, согласно закивала головой.
— Нужно отвечать на вопрос, — Поппи улыбнулась, сглаживая резкость в словах, и продолжила: — Воспитанная девочка не мотает головой, как лошадь, она чётко отвечает на заданные ей вопросы.
— Даже с набитым ртом? — поинтересовалась я.
— Вот поэтому надо есть понемножку, маленькими кусочками, чтобы никто не мог застать тебя врасплох.
— Понятно, мэм, — надеюсь, я порадовала её своим ответом.
— Надевай, — поторопила тётушка, встав из-за стола и протягивая мне бесформенную тряпку нежно-голубого цвета. — Это мантия, неужели ты не знаешь, как её носить?
Наверное, моё лицо ясно передавало мои эмоции, раз ведьма озаботилась этим вопросом.
— Нет, мэм, я никогда не носила мантий, но думаю, что справлюсь, — честно ответила я, не уточняя, почему. Статус иностранки давал мне возможность вести себя как угодно странно — всё будет списано именно на это.
Мадам Помфри объяснила, что эта мантия — летняя, и заменяет обычное платье, хотя имеются и те, что накидываются поверх основного наряда, а также зимние, которые служат верхней одеждой, вроде магловских плащей и пальто.
Удалившись в свою комнату, я быстро разделась, снова ужаснувшись застиранным ситцевым панталончикам и комбинации, и натянула мантию. Хм, симпатичная вещичка и, по моему мнению, ничем не отличается от обычного платья — расширяющийся книзу балахончик с высоким стоячим воротником, застёгивающимся сзади на одну перламутровую пуговку. Мантия доходила до лодыжек, демонстрируя грубые башмаки, выглядывающие из-под неё, которые сильно портили всю картину. Но радовало то, что цвет мантии мне отлично подошёл.
Долго рассматривать в зеркало себя не стала — тётушка звала и следовало поспешить…
***
Кажется, я начинаю привыкать к каминам. Во всяком случае, выпадаю из них уже намного изящнее.
Диагон-Аллея встретила нас солнышком и гомоном детей — каникулы, но многие явно готовятся к школе заранее, не дожидаясь сов со списками необходимых учебников.
Тётушка оказалась любительницей шопинга, и я была очень рада, осознав, что на мне не собираются экономить — деньги неведомого папеньки позволяли и не такие траты. Вот интересно, Катенька была у них единственным ребёнком?
Гоблины или не смогли, или не захотели сообщить нам ничего по поводу инструкций, оставленных главой семьи. Эх, узнать бы, что после революции творилось в Магической России, почему Катенька оказалась здесь? Возможно, у меня есть ещё сёстры или братья. Может, спасая детей, их разделили между доверенными лицами? Пока буду считать себя единственной и неповторимой, но расслабляться не стоит.
Так вот, о шопинге. Мне купили несколько симпатичных мантий — домашних и на выход. И прелестные туфельки, мягкие и аккуратные, не чета башмакам, которые Поппи, выходя из дому, трансфигурировала, чтобы не портили вид. В отместку они стали натирать ноги, так что я избавилась от них сразу же, в обувной лавке, переобувшись в обновку. Там же обзавелась домашними туфлями и симпатичными тапочками.
В лавке, торгующей нижним бельём, мы с тётушкой зависли надолго, всё-таки Поппи ещё молода и такие вещички её интересуют, несмотря на отсутствие мужчины, которому их можно продемонстрировать. Она потратилась на изящный пеньюар, а мне достались две ночнушки из батиста, украшенные вышивкой, и две зимние, из мягкой байки. Бельё, чулки… Чулки мне полагались хлопчатобумажные, а вот Поппи порадовала себя фильдеперсовыми.
Все эти рюшечки, бантики на комбинациях... Панталончики из шёлка и батиста... Было приятно любоваться на них, лежащих в изящных коробках и висящих на вешалках, но вот носить?.. Уверена, что нынешние маглянки не носят такое бельё, предпочитая вещи поудобнее. Кажется, мода для ведьм несколько отстала от обычной моды этого времени, но радовало то, что я по малолетству была избавлена от излишней вычурности - на лето батистовые, простого кроя панталоны и такие же комбинации, а на зиму полагались варианты поплотнее. Господи, надо "изобрести" трусики!..
Сильно утепляться ведьмы не привыкли, для этого были чары. А я задумалась, как пережить зиму в холодном шотландском замке. Надо бы озаботить этим вопросом тётушку, я то колдовать не умею, а вот замёрзнуть смогу запросто.
Уменьшив пакеты, мы двинулись в сторону кафе — тётушка была не прочь отведать мороженого и я её в этом полностью поддерживала. Кафе, в которое мы направлялись, держал Джаред Фортескью, старый волшебник, лично сидящий за кассой. Поппи сказала, что его сын не захотел продолжать дело отца, так что старик нашёл себе толкового зятя и теперь его дочь с мужем, а также их дети полностью справлялись со сладким бизнесом, делая мороженое и выпечку, и обслуживая покупателей.
Мы заняли столик на летней веранде — заходить в помещение не хотелось, несмотря на климатические чары, там установленные. Лёгкий ветерок, резвящийся на террасе, играл подолом моей мантии, и было так приятно сидеть под весёлым жёлто-зелёным тентом, разглядывая спешащих мимо волшебников.
Я заказала три шарика мороженого, решив остановить свой выбор на фисташковом, шоколадном и ванильном. Поппи ограничилась пломбиром. Заказ принесла небольшого росточка женщина с явно намечающимся животиком, который совершенно не мешал ей, словно мотыльку, порхать между столиками, улыбаясь посетителям. А с завсегдатаями она перебрасывалась быстрыми фразами, интересуясь детьми, погодой и результатами квиддичного матча.
С удовольствием пробуя волшебное мороженое, каждый шарик которого оказался со своим секретом, я почувствовала на себе взгляд и осторожно повернула голову, желая понять, кого заинтересовала. На симпатичной девочке останавливаются взгляды многих, но именно этот отличался.
Прикрывшись широкими полями ведьмовской шляпы, надетой по настоянию Поппи, я скосила глаза в ту сторону, откуда почувствовала взгляд. Пришлось признать, что шляпа была очень удачным аксессуаром.
В противоположном углу террасы за столиком расположились двое: крупный импозантный мужчина и юноша. Маги были родственниками — необычные белоснежные волосы, линия подбородков, ровные породистые носы — всё это говорило о том, что за столиком сидят отец и сын, ну или, в крайнем случае, племянник.
— Ишь, сделали стойку, прямо охотничьи собаки, — с неудовольствием пробормотала тётушка, сразу определив, куда я смотрю.
— Кто это, мэм? — поинтересовалась я, будучи на девяносто процентов уверена, что знаю фамилию этих магов.
— Малфои, кто ж ещё, — фыркнула Поппи, давая понять, что данные личности ей не особо нравятся. — Старший, Огастус, и его сынок Абраксас.
— А почему вы сравнили их с охотничьими собаками? — я снова стрельнула глазами, пытаясь изучить магов, чей внук и сын заслуженно получил сразу два прозвища, полностью им соответствуя.
— Малфои во все века интересовались только силой и властью, которые даруются деньгами, и отличительными признаками, подчёркивающими их принадлежность к роду. Так что на золото и блондинок они неизменно делают стойку, хотя в твоём случае, думаю, можно не обращать на них внимания — иностранка их не заинтересует.
Неожиданно я обиделась. То ли на Поппи, то ли на Малфоев. Стать матерью Люциуса я бы, возможно, и не отказалась, тем более, о ней ничего не известно. Но Поппи так запросто отмела эту идею… И не потому, что я не подхожу по чистокровности, тут-то всё в порядке, или по возрасту — это вообще не проблема, а потому что не англичанка!
Тут мне в голову пришла в голову мысль, что я могу оказаться матерью Ксено Лавгуда. С трудом удержавшись от смеха, я прыснула, прикрывшись ладошкой.
Поппи с неудовольствием покачала головой и я уткнулась в креманку, поспешив доесть мороженое, стараясь не обращать больше внимания на мурашки, бегающие по спине — Малфои с упорством продолжали сверлить меня взглядами.
***
Вернуться домой было огромным облегчением. Я очень устала, вся эта беготня по магазинам и примерки были выматывающими, хотя и очень приятными делами, а встреча с Малфоями почему-то совершенно выбила из колеи.
У меня появилось ощущение, что тётушка ошиблась и Огастус заинтересовался мной сильнее, чем она думает. Возможно то, что я иностранка, к тому же чистокровная, не оттолкнёт его, а наоборот, станет той самой гирькой, что качнёт весы его решения в мою пользу. Но хочу ли этого я, и изменит ли это ту историю, что я помню?
Ведь где-то в лондонском приюте сейчас подрастает Тёмный Лорд Волдеморт и я буду учится в Хогвартсе почти одновременно с ним. Есть ли возможность изменить что-то и в его судьбе? Стать ему другом и попытаться устроить его жизнь таким образом, чтобы он не попал под бомбёжки и не задумался о способе получить бессмертие. Если я действительно заинтересую Малфоев, смогу ли я с их помощью помочь Тому, или именно мои благие намерения и приведут, в конце концов, к Битве за Хогвартс?..
Так, хватит!.. Мне это совсем не нужно. Следует выбросить все эти мысли из головы и жить настоящим. Я неплохо устроилась в этом мире и времени. У меня есть дом, неплохая опекунша и деньги, которые позволят мне не бояться будущего и не задумываться о куске хлеба… Всё остальное от лукавого. Я не та, кто сможет изменить предначертанное.
***
Шкаф приятно радовал обновками, которые я самостоятельно развесила и разложила по полочкам. Вечером, воспользовавшись услугами Поппи, наколдовавшей мне воды в лохань, изображавшую ванну, я смыла с себя дневную усталость и, надев новенькую ночную рубашку, с удовольствием вытянулась в кровати, заснув почти моментально.
Совершенно не помню, что мне снилось…
3.
Утро снова началось слишком рано. Выйдя к завтраку, я обнаружила тётушку сияющей. В её руке было зажато письмо, и я не сомневалась, что радость была вызвана именно им.
— Меня приглашают в Хогвартс! — сообщила мне Поппи. — Они рассмотрели мою кандидатуру и пришли к выводу, что я им подхожу.
— А что по поводу меня, мэм? — поинтересовалась я, подсев к столу и улыбнувшись в ответ.
— Сегодня отправлюсь туда и всё узнаю. Насколько я осведомлена, у многих преподавателей есть семьи, вот только не знаю, где они проживают. Не припоминаю, чтобы я видела посторонних в школе, но замок очень большой и, вполне возможно, что для семей отведены помещения, не связанные с теми, где бывают ученики. Посмотрим…
Сказав это, мадам Помфри принялась за завтрак и я поспешила последовать её примеру. Поскорее бы она всё выяснила. Желание попасть в Хогвартс становилось моей навязчивой идеей. Душ, сантехника — это, знаете ли, очень важно. Привидения и движущиеся картины — любопытно. Но библиотека! Это слово звучало музыкой.
Интересно, а когда тётушка озаботится моим образованием и как это будет выглядеть на практике? Пока она ещё не интересовалась у меня, умею ли я писать, хотя в том, что я умею читать, мадам Помфри уже смогла убедиться. Изученный в прошлой жизни английский язык мне, наконец, пригодился, но попрактиковаться в чистописании не помешает — не хотелось бы через год выглядеть хуже своих однокурсников, знакомых с перьями не понаслышке.
И вот, кстати! А пойду ли я вообще в Хогвартс? Ведьма ли я?! То, что я увидела вход в «Дырявый котёл», ещё ни о чём не говорит — сквибы, уверена, тоже его видят. Надо уточнить у тётушки, почему она не сомневается в моём статусе.
«История Хогвартса», лежащая у меня на коленях, так и оставалась открытой, пока я, сидя на подоконнике, задумалась о важных для меня вопросах.
— Я вернулась! — послышалось с улицы и я удивилась, что не заметила, как аппарировала Поппи. Неужели она это делает почти бесшумно?
Соскочив с насиженного места и поправив мантию, я поспешила к ней навстречу, но она уже стремительно входила в гостиную.
— Можем собирать вещи, — заявила она. — Я виделась с директором Диппетом, он заверил меня, что наличие воспитанницы не помешает занять предложенную мне должность. Хотя семьи преподавателей и не проживают на территории Хогвартса, директор готов пойти мне навстречу — ведь он понимает, что я единственный взрослый человек в твоём окружении. К тому же, на следующий год ты всё равно приедешь в школу как ученица, а пока они просто расширят предназначенные мне апартаменты.
Я запрыгала и захлопала в ладоши, демонстрируя эмоции, ожидаемые от ребёнка, и завалила Поппи кучей вопросов про школу. Итак, завтра мы начнём собираться.
***
Странно, что директор так легко согласился с пребыванием в Хогвартсе ребёнка, не являющимся учеником. Если бы эта практика была распространена, то преподаватели жили бы в замке семьями. Но со мной никто не будет делиться информацией и остаётся только гадать — может, у школьного колдомедика настолько маленькая зарплата, что директору не приходится перебирать кадрами. Или он родственник тётушке и проталкивает её на тёплое место, невзирая на довесок в виде меня? С чего такая благотворительность? Не знаю…
***
6.08.35
Переезд ожидаемо не занял много времени. Ни он сам, ни обустройство на новом месте. Собрались мы быстро — мои вещи с лёгкостью поместились в саквояж, которым я буду пользоваться, когда переберусь в спальню одного из факультетов.
Кстати, Поппи меня успокоила — я, всё же, волшебница. Как оказалось, это можно проверить с помощью волшебной медицины, что тётушка уже давно и проделала. Чтобы успокоить меня, она выложила передо мной пять палочек, которые принадлежали ей, вызвав у меня сильное удивление — я наивно считала, что палочка у волшебника одна на всю жизнь, и читая «Гарри Поттера», удивлялась, что Олливандер с такой торговлей не сдох с голоду.
Оказалось, что волшебники обзаводятся палочками достаточно часто, особенно те, кто специализируется в какой-либо волшебной науке, и даже обычный обыватель-маг имеет, как минимум, три — детскую, школьную и основную. Не зря же Гаррик интересовался у маленьких покупателей, в какой руке юный маг предпочитает держать палочку. Вот-вот, главное, обращать внимание на слова и можно делать правильные выводы… А маг-артефактор, как я думаю, запоминал покупателей именно по школьной палочке потому, что выбирая данный аксессуар, маг в этом возрасте выдавал самые сильные эмоции…
Так вот, одна из палочек Поппи, при произнесении мной заклинания «люмос», отреагировала на моё прикосновение приятным теплом и небольшой звёздочкой на кончике.
Знаете, это восхитительно! Видеть волшебство, творимое другими — прекрасно, волшебно, но сотворённое самостоятельно!.. У меня просто нет слов, эмоции переполняют меня даже сейчас, через несколько дней после случившегося, и я глупо улыбаюсь, пока пишу эти строки.
Особой привязанности к артефакту я не почувствовала, но тётушка объяснила это тем, что её палочка не слишком хорошо подходит мне, хотя и отзывается на мою магию. В следующем году, когда мне исполнится одиннадцать, мы найдём именно мою палочку. Ту, что прослужит мне верой и правдой те семь лет, что я проведу в школе.
***
Но мы отклонились от темы переезда.
Поппи достаточно споро собрала свои вещички в чемодан. Под словом вещички я подразумеваю и одежду, и тётушкин любимый секретер, доставшийся ей от бабушки, и два кресла, традиционно стоящие возле камина, и всю посуду вместе с буфетом, и всякую мелочёвку вроде штор, полочек, шкатулок, салфеточек и лоскутных ковриков.
Наше жилище окончательно стало чужим. Окна без занавесок, не скрываясь, демонстрировали окружающий мир, а полы, лишившись ковров и ковриков, казалось, скрипели ещё сильнее. Я не успела привыкнуть к этому дому, поэтому мне не было грустно его покидать. Крепко держа саквояж, я вцепилась в протянутую мне Поппи чайную ложечку, и нас затянуло в перемещение, как только тётушка активировала порт-ключ.
Приземление получилось жестковатым. Меня повело вслед за саквояжем, стремившимся к земле и я шлёпнулась на пятую точку, волшебным образом её не отбив.
Впрочем, волшебство объяснялось просто — встречающий нас волшебник ловко наколдовал подушечку, на которую я благополучно приземлилась. Спаситель девичьих задов отрекомендовался профессором трансфигурации Альбусом Дамблдором, заместителем директора. Так вот ты какой, будущий великий светлый маг… Рыжеволосый, хотя и с пробивающейся уже сединой, с бородой ухоженной, но пока короткой. Голубые глаза смотрели с любопытством и по-доброму, но я постаралась не встречаться с ним взглядом — вдруг, и правда, он может читать мысли вот так, мимоходом.
Извинившись за неуклюжесть, я подскочила и попыталась поправить мантию, но тётушка меня опередила, взмахнув палочкой, и я снова стала выглядеть, как кукла на выставку.
— Прошу за мной, — произнёс Дамблдор, подавая Поппи руку, на которую та, неожиданно засмущавшись, не замедлила опереться.
Её чемодан и мой саквояж, стоявшие на земле, тут же пропали, и я не сдержала удивлённый вскрик, но в следующий момент вспомнила о домовиках. Верно, кто-то из них забрал багаж, чтобы доставить его в наши комнаты.
Тётушка, ничуть не удивлённая, миновала ворота со статуями кабанов и двинулась в сторону замка, оживлённо болтая с Альбусом, а я поспешила за ними на некотором расстоянии, пытаясь понять, о чём же идёт речь, и убедилась, что Дамблдор произносит ничего не значащие фразы о погоде, природе и Хогвартсе, в котором нам предстояло жить.
Если честно, то мимо каменных туш кабанов, охраняющих ворота замка, я прошла, задрав вверх голову — уж очень живописные оказались зверюги. Но потом всё моё внимание совершенно естественно перетянул на себя сам замок, вблизи подавляющий своей мощью. Плиты стен, серо-зелёные из-за растущего на них лишайника, со всей основательностью вросшие в землю и скалы, и давно сроднившиеся с ними… Башни, тяжело возносящиеся к небесам… И широко распахнутые дубовые двустворчатые двери, за которыми в полумраке с трудом угадывалось огромное помещение.
— А почему так темно? — не выдержав, пискнула я, стараясь держаться поближе к тётушке.
— А мне кажется, света вполне достаточно, — Дамблдор посмотрел на горящие ровным огнём факелы, закреплённые на стенах, совершенно, по-моему мнению, не разгоняющие тьму, царившую над нашими головами.
— Заходишь и как-будто вечер наступил, — попыталась объяснить я, ругая себя последними словами. — Сумерки…
— Это, детка, так кажется, — улыбнулся профессор глупой ведьмочке, то есть мне, — просто ты зашла с улицы, вот глаза и не успели привыкнуть.
Я согласно покивала, хотя и сейчас, уже привыкнув, не могла утверждать, что освещение сильно изменилось. Бедные ученики, за семь лет так можно и зрение испортить. Даже удивительно, что все волшебники поголовно не носят очки.
Поднявшись по широким ступеням, я застыла в восхищении — те самые знаменитые движущиеся лестницы Хогвартса предстали передо мной, напоминая эскалаторы в каком-то безумном торговом центре. Одна из них, только что находившаяся перед нами, с треском и шумом медленно сдвинулась с места и поменяла своё положение. Где-то вверху скрипели рассохшиеся ступеньки — её соратницы по нелёгкой работе двигались по одному только Мерлину известной схеме.
— В Хогвартсе очень много лестниц, — произнёс профессор и я вспомнила, что в книге он, кажется, даже называл их точное количество. — Все ученики постепенно разбираются в принципе их работы. Хотя что я рассказываю, вы и сами отлично знаете это, и думаю, поделились информацией со своей милой воспитанницей.
Тётушка, к которой он обращался, заулыбалась и подтвердила, что она ещё прекрасно помнит, куда движется большинство из них, и даже запросто может сама дойти до своего нового места работы, хотя ей и не часто приходилось бывать в больничном крыле.
Судя по всему, эта фраза послужила сигналом к окончанию политесов и оставшийся путь мы проделали в полном молчании.
4.
Больничное крыло оказалось гулким помещением с высокими потолками и стрельчатыми витражными окнами. На них были изображены сценки с волшебниками, исцеляющими страждущих собратьев, перемежающиеся картинами с единорогами и волшебными травами. Сквозь витражи пробивались солнечные лучи, преломляясь и превращаясь в солнечных зайчиков, играющих на каменных плитах пола.
Стройные ряды кроватей, лишённые всех постельных принадлежностей, светились свеженатёртыми деревянными боками и спинками.
— Ну, располагайтесь, — развёл руками Дамблдор, будто предлагая разместиться прямо здесь, благо выбор кроватей имелся отменный. — Здесь, как вы помните, кабинет, — продолжил он, распахивая перед нами двустворчатую дверь, — его вы будете делить с целителем Фоулом. Теофраст сейчас отсутствует в замке, но я думаю, что вы и сами разберётесь, что к чему.
Значит, мадам Помфри не будет единственным медиком, отвечающим за здоровье юных волшебников, хотя, как мне помнится, позже была совершенно иная ситуация.
— Вот эта дверь, — тем временем продолжал вещать Дамблдор, которому явно нравилось работать гидом и просвещать новичков, — ведёт в комнаты персонала, то есть ваши и Теофраста.
Говоря это, Альбус взмахнул палочкой, распахивая дверь, почти слившуюся со стеной в глубине кабинета.
— А теперь я вас покину, — неожиданно прервав речь, улыбнулся он, — дальше разберётесь сами.
Раскланявшись с Поппи, профессор покинул нас, создав у меня впечатление, что, выйдя за пределы больничного крыла, он перешёл на бег. Переглянувшись со мной, тётушка пожала плечами, тоже недоумевая, и двинулась в коридор, виднеющийся в распахнутую дверь. Он оказался коротким и узким, с окошком, из которого я тут же поспешила выглянуть, обнаружив отличный вид, и получив от Поппи замечание за несдержанность.
Тетушка, не отвлекаясь более на меня, тут же выяснила, которая из двух дверей, имеющихся в коридоре, ведёт в наши комнаты и легко распахнула её заклинанием.
— Кэти, иди сюда! — позвала она.
Вздохнув, я отошла от окна, успев оценить неожиданно широкий подоконник — положи подушку и сиди, читай книгу, любуясь окрестностями.
Гулкая пустая гостиная встретила нас эхом, потерявшимся под потолком. Поинтересоваться, каким образом мы будем обустраиваться здесь, я не успела. Стоило нам переступить порог, в комнате возникло небольшого роста существо с большими ушами и глазами.
«Это, внученька, чтобы лучше тебя слышать, — вспомнила я сказку и хихикнула, добавив: — И видеть».
Домовой эльф, а это явно был он, ухватившись за края белоснежной тунички, бывшей на нём, неожиданно сделал книксен, снова меня рассмешив.
— Я Петра, мэм, — сообщило существо, оказавшееся женского пола. — Директор Диппет сказал, я служить вам.
— Отлично, — обрадовалась тётушка и запрягла домовушку в работу.
Я же, воспользовавшись тем, что Поппи отвлеклась, потихоньку шмыгнула назад, решив исследовать ближайшие к больничному крылу коридоры. Это было намного интересней, чем возиться со скарбом. Однако моё желание вошло в явное противоречие с намерениями мадам Помфри, так что дверь из коридора в кабинет оказалась закрыта. Ну что ж, вернёмся к так понравившемуся мне подоконнику…
Разглядывать суровые шотландские пейзажи с высоты птичьего полёта мне пришлось недолго — через некоторое время глаза стали слипаться и я просто-напросто уснула, прикорнув к стеклу и только чудом не упав со своего «насеста».
***
Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Потом вспомнила про Хогвартс и переезд, и огляделась по сторонам, яростно протирая глаза, почти убеждённая, что всё это мне снится. Ведь только так можно объяснить перемены вокруг… ну и ещё магией.
Комната, в которой я проснулась, была раза в три больше той, что я занимала у тётушки в доме, и мебель была ей под стать. Маленькая я терялась на огромной кровати, укрытая тёплым одеялом соответствующего ей размера. Так же в комнате имелся исполинский трёхстворчатый шкаф, трюмо с зеркалом, мягкие стулья на гнутых ножках, письменный стол, расположившийся поближе к окну, на котором лениво колыхалась тюль, сдерживаемая с боков тяжёлыми портьерами, и книжный шкаф, полки которого были заняты всего тремя книгами.
Они, судя по всему, были выделены мне из библиотеки тетушки, которая не могла похвастаться изобилием. В одной из книг я узнала «Историю Хогвартса», которую уже прочла, но две оставшиеся были мне неизвестны.
— Маленькая мисс проснуться, — неожиданно появившаяся домовушка заставила меня вздрогнуть. — Мадам хозяйка собираться ужинать.
Судя по словам Петры и моим собственным ощущениям, я проспала часа два. Да уж, что-то неожиданно меня разморило…
Выбравшись из-под одеяла, я оглядела комнату ещё раз и решила обсудить с домовушкой пришедшую мне в голову мысль.
— Петра, а скажи, пожалуйста, — остановила я её в тот момент, когда она начала кланяться, судя по всему, перед тем, как исчезнуть. — Ты не могла бы мне помочь?
— Что хотеть маленькая мисс? — отозвалась та.
Я отвлеклась, задавшись вопросом, все ли домовики коверкают слова или это зависит от их умственного развития? А может, от ума их хозяев? Услышать бы речь домовика какого-нибудь учёного мага, вдруг он разговаривает заумными фразами, подслушанными у хозяина?
— Маленькая мисс хотеть не такую огромную мебель, — передразнила я эльфийку, понадеявшись, что та не обидится.
— Мисс не нравится комната? Петра наказать себя…
— Стоп, стоп! — замахала я руками, увидев, что она тянет себя за уши. — Мне всё нравится, я просто хочу, чтобы мебель не была такой громоздкой. Я даже не смогу достать одежду с верхних полок, ведь палочки у меня нет. И вообще, я чувствую себя здесь такой маленькой…
— Петра переделать, — согласилась с моими доводами домовушка, перестав издеваться над ушами.
— А ты не могла бы сделать и камин? — решила обнаглеть я. — Я не люблю холод, а в таких замках, как я знаю, это вполне обычное явление.
— Петра сделать так, чтобы мисс не мёрзла, — решительно заявила та, как болванчик закивав головой.
— А тебя не будут ругать, если ты всё переделаешь?
— Не за что ругать, Петра делать, как удобно, — возразила эльфийка и исчезла из комнаты.
Увидеть, как она будет решать поставленную перед ней задачу мне не удалось — тётушка потребовала немедленно предстать пред её очами.
В гостиной, которая тоже уже обрела обжитой вид, для меня был накрыт стол. Как оказалось, Поппи, находясь в замке, была обязана на всех трапезах присутствовать в Большом зале, если иного не требовали её профессиональные обязанности. И даже каникулы не отменяли этого правила, тем более сегодня она собиралась поприветствовать тех профессоров, что уже вернулись с отдыха, и представиться им в новом качестве. Так что она пожелала мне приятного аппетита и поспешила уйти.
***
Картофельное пюре на моей тарелке было нежным и пышным, кусочки бекона сочными, а тыквенный сок сладким, хотя и вызывал желание выпросить какой-нибудь другой.
«Надо спросить Петру», — решила я, и пристроив рядом с тарелкой книгу «Хорошие манеры для юных ведьм», принялась за ужин, прекрасно проводя время и совершенно не страдая от одиночества.
Надо бы поговорить с тётушкой, меня совершенно не устраивает скудный выбор книг в моём шкафу. Три книги это даже не смешно. А уж их содержание!.. Этикет, конечно, стоит изучить, да и «Историю Хогвартса» я прочитала с интересом, но вот «Сказки барда Бидля»…
Историю о трёх братьях я прочитаю, а всё остальное вгоняет меня в депрессию. Сказки явно рассчитаны на совсем маленьких волшебников. Всё, решено, буду проситься в здешнюю библиотеку. А что, я уже достаточно взрослая, чтобы интересоваться школьными предметами. Даже не надо изображать из себя вундеркинда.
Когда ужин был съеден, а мне надоело сидеть за столом, я отправилась в свою комнату. Всё же читать лёжа в кровати намного удобнее.
Распахнув дверь, я застыла на пороге, обрадованная переменами. Моя спальня уменьшилась в размерах, став намного уютнее. Аккуратная мебель прекрасно гармонировала со стенами, затянутыми тканью в мелкий цветочный узор, и с полом, ставшим паркетным. Появившееся ощущение тепла поддерживал и небольшой камин, в котором по вечернему времени был разожжён огонь, отбрасывавший блики на ажурную решётку.
— Охренеть… — прошептала я, и уставилась на Петру, мгновение назад появившуюся передо мной.
— Маленькой мисс нравится?
— Это бесподобно, спасибо, Петра, — искренне похвалила эльфийку я. — Ты прямо волшебница! Мне очень нравится.
— Петра рада служить, маленькая мисс, — домовушка поклонилась с достоинством, принимая похвалу. — Петра может идти?
— Да, конечно, иди, — отпустила её я, передумав читать и устраиваясь у камина. Только сейчас я осознала, что переезд завершён, и теперь своим домом я с полным правом могу называть Хогвартс.
5.
4.09.35
За месяц я освоилась в Хогвартсе, и хотя для того, чтобы исследовать его полностью, мне понадобится не одно десятилетие, маршрут, по которому я добиралась в библиотеку, уже сейчас могу пройти с закрытыми глазами. Но закрывать их никому не советую, да и сама всегда настороже, так как Пивз повадился мне пакостить, пользуясь тем, что у меня нет палочки.
В конце августа, когда тётушке надоело чинить и отправлять в стирку мои испорченные вредным полтергейстом вещи, а также лечить мои синяки и ушибы, она приказала Петре сопровождать меня в библиотеку и обратно. Мои просьбы дать палочку для самозащиты были проигнорированы и эльфийка таскалась за мной по всему Хогвартсу, правда, оставаясь невидимой.
Это решение вызвало мой бурный протест, тут же пресечённый Поппи. Знаете, отсутствие возможности поорать и пожестикулировать, высказывая взрослой ведьме претензии, сводит на нет всё желание спорить. Силенцио и Инкарцеро, оказывается, очень неприятные заклинания, хотя и способствующие улучшению манер.
Что ж, придётся подлизаться к «надзирателю», в надежде, что Петра не расскажет тётушке о моих похождениях в этом году, ибо в следующем я получу на законных основаниях палочку и вольюсь в ряды учеников, а значит, смогу гонять Пивза. Или нет, не позволит, ведь колдовство в коридорах запрещено… Значит, терпеть мне надзор и дальше, а у меня в планах поиски Выручай-комнаты. Не, точно надо договариваться с Петрой.
***
Всё же странно, что тётушка не даёт мне палочку. Ни за что не поверю, что детишки чистокровных волшебников не умеют колдовать до школы. Почему же нельзя мне? Или Поппи просто не хочет тратить время на моё обучение? Может, я найду кого-нибудь из учеников, кто согласится со мной повозиться, и не из чистого альтруизма. Я ведь вполне могу заплатить, у меня имеется небольшой личный запас монет — я выпросила разрешение иногда гонять сову за сладостями или книгами. Решено, ищу репетитора.
***
Зато я выяснила, с чего к нам с Поппи благоволит директор. Всё оказалось до смешного просто и обыденно. Просто он приходится моей тётушке дядюшкой, и выяснила я это через несколько дней после приезда.
Вечером, как обычно, я сидела в своей комнате, читая выпрошенную у мадам Помфри книгу о магических свойствах растений, используемых в зельях для лечения простых проклятий. Дверь приоткрылась сквозняком и я услышала, что кто-то пришёл к нам в гости — голоса в гостиной принадлежали Поппи и неизвестному мне магу. Недолго думая, я покинула кресло и приникла к двери, собираясь услышать как можно больше из их разговора.
— Добрый вечер, Поппи, — поприветствовал хозяйку вошедший. — Вот, пришёл посмотреть, как вы устроились.
— Отлично, директор, — ответила Поппи, — прекрасные комнаты и за домовушку я очень благодарна. Кстати, не желаете выпить чая?
— Милая племянница, ну к чему нам такой официоз? Мы же не в Большом зале и не у меня в кабинете. Можешь спокойно поприветствовать своего дядюшку.
— Я не хотела бы подвести тебя, дядя, забывшись невзначай, — послышавшийся звон посуды говорил о том, что директор не отказался от угощения.
— О чём ты говоришь? — удивился он. — Никому нет дел до нашего родства, у тебя вообще другая фамилия, да и обвинять меня в протекционизме бессмысленно, ибо этим грешит большинство. Как твоя воспитанница, освоилась в замке?
Я навострила уши, ведь теперь разговор касался непосредственно меня.
— Она хорошая девочка, — вздохнула мадам Помфри, — правда, ведёт себя несколько странно, но это простительно иностранке. Старается не мешать мне, но я не знаю, как быть с её обучением. Ведь я согласилась заботиться о ней, а у меня нет времени даже понять, какие у неё имеются знания. И я всё же беспокоюсь — вы точно уверены, что впустив в Хогвартс ребёнка, не навлечёте на себя гнев попечителей?
— Не стоит волноваться, подумаешь, ребёнок в Хогвартсе! Я вполне способен доказать этим богатым засранцам, что ты лучший специалист из тех, что обратились ко мне в поисках работы. Так что их же детям будет лучше, если ты останешься здесь. А мисс Ларин просто небольшое дополнение, привозят же ученики книзлов и сов, а ты привезла девочку, — захохотал Диппет, радуясь собственной шутке, и я возмущённо топнула ногой — меня сравнили с фамилиаром!
— Дядюшка, что вы говорите?! — возмутилась Поппи.
— Ну уж и пошутить нельзя, — услышала я в ответ. — А теперь поговорим серьёзно… твоей воспитанницей интересовались.
— И кажется, я даже знаю, кто! — раздражённо воскликнула Поппи. — Огастус, паршивец!
— Ну, ну, дорогая, не стоит так отзываться об уважаемом члене нашего магического общества, — попробовал успокоить её директор. — К тому же тебе стоит признать, что не он виноват в гибели твоего мужа. Анри сам нарвался…
Скрипнувшая дверь, на которую я неаккуратно повалилась, пытаясь услышать как можно больше, положила конец моей шпионской деятельности. Я метнулась обратно в кресло, пытаясь унять заполошно бьющееся сердце, и подхватив книгу, прикинулась спящей. Успела вовремя — мадам Помфри заглянула в приоткрытую дверь.
— Кэти?! — позвала она. — Ты спишь, Кэти?
Я шевельнулась, уронив книгу с колен и испуганно вскрикнув, захлопала глазами.
— Всё хорошо, — поспешила ко мне Поппи, чтобы успокоить, — ты просто уснула в кресле.
— Я уронила книгу, простите, — мне даже не надо было изображать испуг.
— Ничего страшного, — улыбнулась тётушка, — ложись-ка ты в постель. Выглядишь уставшей, нельзя столько читать.
— Но мне интересно, — я решила, что сейчас подходящий момент для просьбы. — И хорошо бы научиться писать пером, но мы не купили тетрадей…
— Мерлин! Я даже не подумала, что ты не умеешь писать! — тётушка всплеснула руками.
— Я умею писать, но только карандашом, — с обидой в голосе поправила я и поинтересовалась: — А у нас гости?
— Нет, нет, тебе показалось спросонья, — нервно запротестовала Поппи. — Ложись, ложись, а я тебе дверь прикрою, чтобы не мешать.
Я пожала плечами и отправилась в ванную, слыша, как скрипнула дверь за спиной. Вот интересно, почему бы и не сказать мне, что директор ей родственник? Что такого-то? Развела, понимаешь, тайны мадридского двора… Или боится, что я потом по глупости однокурсникам проболтаюсь? Так протекция существует всегда и везде. Не понимаю…
***
Значит, Малфой всё же заинтересовался мной. И уверена, что документы о попечительстве, оставшиеся в министерстве, уже досконально изучены. Интересно, а как об этом узнал директор? Вряд ли Огастус Малфой обратился напрямую к Диппету. Скорее следовало предположить, что об его интересе директору доложили портреты или какой-то прикормленный чиновник.
Мне же в данной ситуации остаётся только ждать. Я, к прискорбию своему, ещё слишком мала, чтобы решать что-либо самостоятельно, но раз уж умудрилась попасть на шахматную доску, то придётся постараться стать важной фигурой, а не разменной пешкой. Но если что, я буду пробиваться в ферзи.
***
15.09.35.
Сегодняшний поход в библиотеку окончился для меня неоднозначно. Я обнаружила интереснейшую книгу по чарам, и мадам Флориш, местный дракон, охраняющий книжные сокровища, разрешила мне взять фолиант с собой. Это произошло после того, как я основательно зачиталась, уже несколько раз отмахиваясь от Петры, которая с завидной регулярностью появлялась в библиотеке, взывая к моему благоразумию и стращая карой, которая обрушится на меня, когда вернётся тётушка. Та на данный момент отсутствовала в Хогвартсе, отправившись за зельями в Мунго и задержавшись по непонятным причинам.
Так что библиотекарша наконец не выдержала и буквально выгнала меня за дверь, всучив книгу. Обрадованная такой чрезвычайно редкой добротой, я покрепче прижала к себе потрёпанные «Чары и иллюзии» и помчалась в больничное крыло.
***
Начиная с сентября я старалась передвигаться по школе только во время перемен. К тому же, чтобы не привлекать внимания, носила чёрную мантию, напоминающую ученическую, но с гербом Хогвартса. Если не приглядываться, то можно было решить, что я первокурсница. Хотя никто особо и не приглядывался. В Большом зале я не бываю, где попало не шастаю, а те старшекурсники, что проводили в библиотеке всё своё свободное время, совершенно не обращали на меня внимания, занятые подготовкой к экзаменам.
Так что я ходила по школе, почти не скрываясь, только старалась не попадаться на глаза пятикурснику Малфою, когда он гордо шествовал по коридорам в окружении приятелей. Этого кадра назначили старостой и он явно гордился этим.
***
Из-за книги я несколько потерялась во времени и оказалась в коридоре в тот момент, когда ученики сидели на уроках. Это меня даже обрадовало, гам в коридорах действовал мне на нервы. Перепрыгнув через пропадающую ступеньку на лестнице, доставившей меня к нужному коридору, я на радостях и пользуясь тем, что идут уроки и меня никто сейчас не видит, развила неплохую скорость и… врезалась в старшекурсника, неожиданно появившегося из-за поворота. Боднув его головой в живот, я свалилась на пол и зашипела от боли в отбитом копчике.
Волшебник же, которому не повезло встретить меня на своём пути, согнулся в три погибели, позволив произнести фразы, которые я не стану доверять бумаге. Девочка моего возраста не должна знать, что означают эти слова, вот. Парень, должна признать, пользовался ими очень виртуозно, жаль заткнулся сразу же, разглядев, кто оказался виновником его состояния. Я тоже подняла голову, желая извиниться, хотя в моих глазах сверкали звёздочки напополам со слезами, которые я, увы, не могла сдержать.
Ну что ж, я не удивлена… Второй пострадавшей стороной оказался Абраксас Малфой собственной персоной. Судьба явно играет на стороне этой семейки, иначе как объяснить, что она сталкивает нас снова и снова. Видит бог, я старалась держаться подальше от этого высокомерного слизеринца, надеясь избежать знакомства. Я была слишком наивна…
— Мисс Ларин, — произнёс Абраксас, мгновенно преображаясь. Гримаса неприязни сменилась приятной улыбкой и он протянул мне руку, помогая встать, — вы не сильно ушиблись?
— Мы с вами не знакомы, — буркнула я, не спеша принимать от него помощь.
— Увы, вокруг нет никого, кто бы смог вам меня представить, — улыбнулся Малфой и я рассмеялась, глядя на юношу, который пытался вести себя, как опытный сердцеед. — Так что будем считать, что вы просто забыли о нашем знакомстве. Спешу напомнить — я Абраксас Малфой.
— Катрин Ларин, — я всё-таки подала ему руку и вскрикнула от боли, когда он рывком поднял меня на ноги.
Продолжение в комментариях...